Королевство Хатуту - Страница 153

153

– Товарищ Дожер! Вы куда? – крикнул Серж и побежал вслед за Полем.

За ним побежали двое сопровождающих их мужчин. Поль остановился у разобранной мостовой. Новые шпалы были уже уложены, и рабочие укладывали по ним новые рельсы. Старые ржавые рельсы с примерзшими комьями грунта лежали рядом. Тут же на новых рельсах стояла тележка с колесиками. Поль сразу догадался, что этой тележкой измеряют расстояние между рельсами, которое должно быть везде одинаковым. Рабочие железными ломами пододвигали рельсы на нужное расстояние и тут же большими тяжелыми молотками прибивали к шпалам железные анкеры через железные накладки. Рабочих было человек пятнадцать. Все они были низкого роста и одеты в бесформенные ватные куртки и ватные штаны, которые были настолько грязными и засаленными, что приобрели уже общий специфический коричневатый цвет – цвет грязного тряпья. И тут Поль замер: он понял, что эти рабочие – женщины. Их нельзя было разделить на молодых и старых, на красивых и некрасивых. У них были почти одинаковые, посиневшие от мороза, отекшие лица, на головах были старые, вероятно, бывшие солдатские, шапки, подвязанные под подбородком, и у всех тряпичные, самодельно сшитые рукавицы. Подбежал товарищ Серж с озабоченным лицом, а за ним двое сопровождающих мужчин. Помня, что надо восхищаться всем увиденным, Поль заговорил деланно беззаботным тоном:

– На окраине Парижа еще сохранились рельсы от довоенных трамваев. Там колея уже. В Москве колея шире, и трамваи шире, вероятно, для большей устойчивости.

Поль сам удивился, откуда у него выскочили эти термины – колея, устойчивость – которых он раньше никогда не применял. Серж растерянно подхватил:

– В Москве прокладываются новые линии метро, но трамвайный транспорт еще сохранил свое значение. Скоро трамваи уберут из центра Москвы, но пока они еще нужны. Это очень старая линия, рельсы насквозь проржавели и теперь от мороза стали трескаться. Так что, пока трамваи не сняли, приходится время от времени заменять рельсы.

Женщины, услышав незнакомую речь, подняли головы, безлико посмотрели на мужчин. Тем временем подошли остальные французские делегаты.

– Товарищи, наше время ограничено, – торопливо говорил товарищ Серж, приглашая французов следовать дальше, и первым стал переходить на другую сторону площади.

Делегаты последовали за ним. Женщины смотрели им вслед ничего не выражающими глазами. Вероятно, они впервые видели иностранцев в их иностранной одежде. Поль только теперь понял, что одежда французов резко отличается от одежды прохожих. Вероятно, даже прилично выглядевшие русские по многу лет бережно носили одну и ту же одежду. К работающим женщинам подъехал обшарпанный грузовик с низким кузовом без бортов. Поль, не отставая от делегации, все оглядывался на работающих женщин. К его еще большему изумлению женщины начали грузить на грузовик старые ржавые рельсы. Вчетвером они приподнимали тяжелый рельс, клали его конец на край кузова грузовика, а затем заталкивали его целиком на кузов. Кузов был железный, и процедура погрузки сопровождалась чугунным грохотом. Поль отметил, что мадам Туанасье тоже несколько раз оглянулась на работающих женщин. Она умная и, возможно, что-то поняла, чего не понимала раньше. А Серж не переставал говорить:

– Отсюда видно здание библиотеки имени Ленина. Видите? На возвышении. Здание восемнадцатого века. Архитектор Баженов. По стилю это переход от барокко к строгому классицизму. Во Франции в результате революции классицизм резко сменил барокко. В России переход от барокко к строгому классицизму был постепенным.

Когда они подходили к гостинице, Поль опять увидел двухэтажный троллейбус, но теперь он не произвел на Поля должного впечатления. А в гостинице в том же ресторане им подан был роскошный обед, изысканно сервированный. Вечером в сопровождении товарища Сержа вся делегация, по запланированному Кремлем расписанию, отправилась в Большой театр на балетный спектакль. Балет назывался «Ромео и Джульетта». Это было по Уильяму Шекспиру. Поль приблизительно знал сюжет. Фамилию композитора было трудно запомнить. Большой театр Полю понравился. Правда, здесь не было такого роскошного вестибюля, как в Гранд Опера, зато зрительный зал был куда нарядней, чем в парижской опере. Публика выглядела нарядной. На многих женщинах были даже драгоценные украшения. Но это была некая провинциальная нарядность. Большинство мужских костюмов и дамских платьев были старомодные и старые. Обувь почти у всех была изношенной. На некоторых женщинах были валенки. Это, как Полю объяснили, грубые сапоги из валяной шерсти, предохраняющие от сильных морозов. Балет Полю сразу понравился. Роль Джульеты исполняла, как пояснил в антракте Серж, лучшая балерина мира по фамилии Галина Уланова. Изо всех русских фамилий это была единственная, которая легко запоминалась. Все балерины были настолько изящны и грациозны, что даже не вызывали эротических эмоций, как античные фрески. Женщины, которые на морозе укладывали и грузили трамвайные рельсы, тоже не вызывали эротических эмоций. Было странно, как это может совмещаться в одном городе, совсем рядом. Ведь если бежать бегом, от ремонтируемых трамвайных путей до Большого театра можно добежать за три минуты.

С утра делегацию опять повезли на трех машинах в Кремль. Здесь они опять сидели в той же комнате, за тем же овальным столом, только со стороны советских коммунистов было всего пять человек. Сталина среди них не было. У всех были кожаные папки с бумагами. Кроме Поля. На полированной поверхности стола перед ним лежал только кремлевский фирменный блокнот и авторучка. Началось обсуждение итогов вчерашнего заседания и составление соглашения коммунистических партий двух стран. Сперва Поль записывал в блокнот пункты соглашения, а потом ему стало скучно, и он стал записывать в хронологическом порядке сцены балета «Ромео и Джульетта», который они видели вчера. Первая сцена. Городская площадь. Появление Ромео, Меркуцио и Бенволио. Драка на шпагах. Потом большая драка. Некоторые дерутся мечами. Появление герцога Вероны. Вторая сцена. В дом Капулетти собираются гости в очень красивых нарядах. Поль вспомнил женщин с посиневшими от холода лицами, забивавших анкеры тяжелыми молотками. В ушах звучал стук молотков и грохот погружаемых на грузовик рельс. А вот из музыки балета Поль не запомнил ни одной музыкальной фразы. Только равномерные удары барабана, когда Ромео убивает Тибальда. Поль и не заметил, как сзади к нему подошел товарищ Серж. Он наклонился к Полю, и тот быстро перелистнул блокнот, чтобы Серж не увидел балетных записей.

153