Королевство Хатуту - Страница 128

128

– Могила Гогена на острове Хива Оа, – сказал Поль.

– Но мемориал и музей Гогена сооружаются на Таити, – пояснил Лессар и добавил: – Для туристов. Гоген там жил долгое время. – Он продолжал: – Огюст Фернан собирается проектировать отели в современном стиле для туристов на Маркизских островах. Об этом уже идут переговоры в заморском министерстве.

– На Хатуту нет места для отелей, – сказал Поль.

– Ни в коем случае! – улыбнулся Лессар. – Мы должны сохранить дикие острова в неприкосновенности, иначе туристы потеряют к ним интерес. Отели будут строиться на больших островах, как Нуку Хива и Хива Оа. От них будут отходить маленькие туристские теплоходы. Туристы будут высаживаться организованными группами на дикие острова на очень короткое время. Огюст Фернан хочет познакомиться с вами лично. Вы не возражаете?

– Не возражаю, – ответил Поль, поскольку ему было небезразлично, что собирается министерство делать с Маркизами.

– В таком случае, – сказал Лессар, – когда у меня будет Фернан, я позвоню вам по телефону и попрошу приехать ко мне. Вы не возражаете?

– Не возражаю.

– И вы приедете ко мне? Если, конечно, не будете заняты.

– Приеду. – Тут Поль увидел, что Марго, а за ней Оскар, отошли от беседующей группы, остановились поодаль. Оскар что-то говорил, глядя ей в лицо, а Марго безразлично смотрела в сторону. Поль направился к ним. Он решил встать рядом с ними и просто так стоять, если не сможет принять участия в их разговоре. И он подошел и встал рядом. Оскар обратился к нему:

– Поль, как вы сами лично относитесь к медицине? – Вопрос был неожиданным. Оскар доброжелательно улыбался. Поль вспомнил корабельного врача, который заглядывал ему в задний проход, а потом сделал больный укол.

– Не люблю медицину, – сказал Поль. Марго улыбнулась американской рекламной улыбкой. Оскар спросил:

– Как вы относитесь к тому, что ваша сестра решила посвятить свою жизнь медицине? – Это тоже был неожиданный вопрос. Поль не мог себе представить Марго, делающей уколы и, тем более, заглядывающей в чьи-то задние проходы. Оскар, очевидно, тоже не мог себе этого представить. Но это означало, что Оскар озабочен будущим Марго, да еще и намерен планировать это будущее. Полю совсем это не понравилось, и он ответил:

– Если она выбрала медицину, значит так это и нужно.

– Вопрос исчерпан! – весело резюмировала Марго. А рядом студенты оживленно говорили о непонятном. Высокая брюнетка, ее звали Нинон, сказала:

– Изо всей нашей профессуры Монсоро самый красный.

– Розовый, – поправил ее длинношеий Жак. Вблизи его шея оказалась не очень длинной. Просто у него были покатые плечи, и воротник смокинга сидел низко. Несмотря на его юный возраст над его висками намечались залысины. Он продолжал: – Тенденция профессуры. И не только Сорбонны. Гипноз тоталитарной идеологии.

– Так утверждают правые, и понятно почему, – возразил студент с прилизанными волосами. Жак, увидев Поля, спросил:

– Мсье Дожер, вы утверждаете, как пишут в газете, что на Хатуту коммунизм. У них нет частной собственности. Как это повлияло на их психологию? Отличаются ли они психологически от нас? – И все уставились на Поля. Помедлив, он ответил:

– Они мало знают. Поэтому они не рассуждают, как вот все вы.

– Понятно? – И Жак оглядел окружающих. – Отсутствие объективных знаний. Если на Хатуту просто мало знаний, то в России знания ограничиваются административно. Их убеждают с детства, что у них идеальное государственное устройство, и заграницей люди живут намного хуже. Для этого их правительство повесило железный занавес, о котором сказал мсье Черчилль. И это главное условие создания их псевдосоциализма. – Поль сразу спросил:

– Жак, а вы были в России?

– Конечно, нет.

– Значит, вам надо туда поехать, а потом уже что-то утверждать, – сказал Поль и пояснил: – Надо все самому проверять.

– Мсье Дожер, – сказал Жак серьезно, почти сочувственно: – Железный занавес двусторонний. Советское посольство не даст визы ни вам, ни мне, ни одному туристу. – Тут в большой гостиной оркестр заиграл канкан.

– Канкан! – воскликнула Адриена и, ухватив Поля и высокую брюнетку Нинон за руки, повела их в большую гостиную. За ними оживленно двинулись остальные. Поль оглянулся, Марго опять шла рядом с Оскаром. В большой гостиной начали плясать канкан. Тесный ряд пляшущих девушек в разноцветных развевающихся платьях, а напротив ряд пляшущих юношей в черных смокингах. Жак притянул за руку Поля в мужской ряд. Общая пляска под оглушительную музыку заражала весельем, и Поль, возбужденный рюмкой ликера, плясал со всеми, высоко задирая ноги. Гости старшего возраста, мама была с ними, стояли у стен, с улыбками наблюдая озорной танец. Громко ударил барабан, зазвенели медные тарелки, и оркестр стих. Оживленный говор не прекращался. Оскар повел Марго в столовую. Поль хотел пойти к ним, но Адриена, оказавшаяся рядом, взяла его под руку, повела ко внутреннему холу.

– Поль, вы можете исполнить мое желание? – спросила она несколько игривым голосом.

– Любое, – ответил он безразличным тоном.

– Я хочу посмотреть вашу детскую комнату. Когда я бываю в этом доме, она всегда заперта. Марго и сегодня велела никого туда не впускать. Но вы то можете мне ее показать?

– Могу, – сказал он благосклонно. Они поднялись по мраморной лестнице в холл второго этажа. Снизу доносились звуки оркестра, играющего фокстрот. Они подошли к детской. Поль дотянулся до карниза над дверьми, достал ключ. Они вошли. Поль повернул выключатель, зажегся мутный от пыли плафон. Мебель покрытая пыльными чехлами. На подоконнике толстый слой пыли. Подростковый велосипед с искривленным рулем. Все это Поль видел два дня назад. Холодный воздух был пропитан запахом старой бумаги и плесени. Адриена тихо прикрыла за собой дверь, огляделась.

128