Королевство Хатуту - Страница 92

Матиль изобразила на лице смущение:

– Ну, если мсье так добр… У меня же на руках племяница. Девочка больна. Мсье, вероятно, понимает, что такое больные дети.

– Понимаю, – сказал Поль. – Но денег у меня больше нет. Вот только мелочь на метро, – и он хлопнул по карману плаща, в котором звякнула мелочь. Матиль ласково улыбнулась:

– Я ничего и не требую. Тридцать франков достаточно.

Поль вынул из левого кармана тридцать франков. Матиль, быстро перелистнула купюры большим пальцем, сняла пальто, повесила на крюк. В стену были вбиты железные крюки. Это было вместо платяного шкафа. Поль стал снимать плащ. Матиль подскочила к нему:

– Я помогу.

– Нет, не нужно. Разденься лучше сама.

Матиль кокетливыми движениями сняла платье, кружевное белье. Ниже атласного пояса виднелась полоса голого тела с темным треугольником волос. Вспомнилась белая полоса нежного тела с золотистым треугольником. У Мадлен бедра были шире, и эта полоса тела была шире. Поль сунул палец за атласный пояс, сказал:

– Это не надо снимать.

Он разделся, вешая одежду на железные крюки. После душного зала кинотеатра было приятно оказаться голым, как на Хатуту. Он вздохнул, потянулся, выбросив руки вверх. Матиль коснулась пальцем его торчавшего вверх члена, сказала: – О, как мальчик хочет! – и присела перед ним на корточки, но Поль тотчас отступил.

– Нет, я так не хочу, – и он сел на кровать.

– Понимаю, – сказала Матиль. – Мальчик давно не имел женщин. Мальчик хочет скорее облегчиться.

Говоря это, она ловко надевала ему презерватив. Половой акт был совсем коротким, но Матиль успела изобразить оргазм, театрально простонала и откинула в сторону руку. Поль хорошо видел, что это притворство, и это было противно. Полулежа, оперевшись на локоть, он смотрел, как она, больше не кокетничая и не стесняясь, села на унитаз. Послышался шум воды, и Поль понял, что это не унитаз, а бидэ с восходящим душем. Вытираясь маленьким полотенцем, Матиль спросила прозаичным тоном:

– Почему вы не одеваетесь, мсье?

– Ты же еще не кончила, – сказал он.

– Как не кончила? Ты же видел, как я кончала.

– Притворялась.

– Но ты же сам кончил.

– А я хочу еще.

Тут она уже другим сухим тоном сказала:

– За повторный раз нужно платить.

– Сколько?

– Немного, – сказала она уже смягченным тоном. – Только десять франков.

– Я заплачу.

Она тут же кокетливо улыбнулась:

– А мальчик Туан сказал, что у него больше нет денег. Значит мальчик мне врал? – и она с видом шаловливой девочки погрозила ему пальцем.

Разыгрывание девочки немолодой женщиной было противно, однако Матиль была всё же достаточно красивой, чтобы простить ей это кривлянье.

– Ну, врал, – с улыбкой согласился Поль. – Ты тоже всё время врешь.

Она присела на кровать рядом с ним, скосила глаза к переносице, сказала:

– Разве эти глаза могут лгать?

Это у нее получилось смешно, и Поль рассмеялся. Она тоже рассмеялась.

– А где это, мсье, вы так красиво загорели? – спросила она, проводя пальцем по его груди.

– В Испании, – ответил он лениво и потрогал ее атласный пояс, подмокший сбоку во время подмывания. – А теперь сними это, – сказал он.

И она сняла пояс вместе с чулками.

Надевая пиджак, он подал ей обещанные десять франков. Она без улыбки поблагодарила. Он спросил:

– А сколько ты обычно берешь с клиентов?

– Столько же.

– Врешь. Двадцать тебе на дают. И за комнату с других ты берешь меньше.

Поль благодушно улыбался, и она тоже в ответ улыбнулась.

– Ну и что? – сказала она. – У тебя хуй большой. Если бы у всех мужчин были такие хуи, я бы не могла принимать столько клиентов за день.

На обратном пути к дому Поль шел широким быстрым шагом. Смеркалось. Народу на улицах было много. Проходя мимо большого кинотеатра, Поль увидел очередь в кассу. Люди преимущественно стояли парами. Было несколько молодежных пар. Юноши держали своих девушек за руки, а то и просто обнимали их, не обращая внимания на окружающих. Каждая пара оберегала свою влюбленность от окружения. Каждый юноша держал свою девушку за руку, как свою собственность. На Хатуту такой парой были Пал-Пол и Соу-Най, единственной парой, потому что на них было табу. Здесь же табу было на каждой паре. А на Матиль и других проститутках было еще более жесткое табу. Деньги. Если клиент покупал Матиль на один час, она обязана была стать на этот час его собственностью, независимо от того, нравился он ей или нет. На всякий случай Поль прочел афишу кинофильма у широкого, ярко освещенного портала кинотеатра, запомнил название и фамилии актеров. На Сан-Антуан, у самого дома, Поль встретил их горничную Модестин, несшую корзину с овощами и фруктами. Она улыбнулась ему, он галантно взял у нее корзину, она сказала:

– С покупками я хожу через дворовую парадную, прямо в кухню, чтобы лишний раз не пачкать полы.

Это было кстати. Полю не хотелось показываться в гостиной в корабельной одежде. И хотелось принять душ. Пройдя через кухню в коридор, он услышал игру на фортепиано. Бесшумно подойдя к дверям гостиной, он увидел в приоткрытую дверь Марго за пианино. На цыпочках он прошел в свою комнату, принял душ, надел новый парижский костюм, причесался, посмотрел в зеркало. Лицо было прежним. Ничто в его внешности не выдавало знакомства с теневой стороной цивилизации. И все же он испытывал незнакомое чувство робости, когда вошел в гостиную. Марго поднялась от пианино, улыбнулась американской улыбкой, сказала:

– Оказывается, ты дома.

– Я гулял, – сказал Поль и, почему-то смутившись, добавил: – По Парижу.