Королевство Хатуту - Страница 62

– У меня вопросы к мсье Дожеру. – Все посмотрели на Поля. Мадам Колоньи начала по своему блокноту читать длинный список французских слов и словосочетаний. Поль переводил каждое слово, и многие делали пометки в своих тетрадях. Некоторых слов Поль не знал: их просто не было в языке Хатуту, например, слова «небо», которое было в других полинезийских наречиях.

– Позвольте, – строго сказал уже знакомый Полю пожилой лысый мужчина, – Если на небе туча, или летящая птица, как они называют местоположение тучи и птицы?

– Они говорят – там, – объяснил Поль. – Там туча, там птица, и показывают пальцем вверх. – И Поль для наглядности поднял указательный палец. Бернар заметил:

– Жестикуляция – неизбежный элемент всех примитивных языков.

– Ничего подобного, – возразила мадам Туанасье. – Жестикуляция и мимика относятся к обще-социальным признакам. Американцы, например, не могут говорить без жестов и преувеличенной мимики. Это признак дурного тона всей нации, который в Америке стал нормой. – Когда на вопрос мадам Колоньи, как будет «луна», Поль ответил: «раца», Роже воскликнул:

– Опять исключение! Слово явно санскритского происхождения.

– У вас санскритский комплекс, – заметил пожилой лысый мужчина. – Слово могло прийти на Хатуту через Индонезию из древнеиндийского. – Наконец, список мадам Колоньи кончился. Она поблагодарила Поля и посмотрела на мадам Планше.

– У меня вопросы по поводу ботанических терминов, – сказала мадам Планше и пустила по рукам свернутый в трубку большой лист. Когда лист дошел до Поля, он развернул его. На листе были наклеены фотографии, а то и просто нарисованные от руки различные растения и части растений. Под каждым растением было написано название по латыни.

– Как называются эти растения на Хатуту? – спросила мадам Планше и добавила: – Произнесите и подпишите.

– На Хатуту нет письменности, – сказал Поль.

– Обычной транскрипцией, – пояснила мадам Планше и через головы людей обратилась к мадам Туанасье: – Мадам Туанасье, вы говорили, что у мсье Дожера есть семантический словарь.

– Есть, – подтвердила мадам Туанасье. – И я специально для него заложила страницу с международной транскрипцией. Выучить ее можно за десять минут. Вот, – она строго посмотрела на Поля, – словарь лежит у него на коленях.

– Я не успел выучить, – сказал Поль. Неожиданно мадам Планше перешла на строгий тон. Вероятно, она с большим почтением относилась к своей ботанике.

– За завтраком вы сказали, что подготовились к конференции, – сказала она. – В чем же состояла ваша подготовка?

– Я побрился и надел чистую рубашку, – мрачно ответил Поль. Многие усмехнулись. К нему придвинулся мало знакомый ему мужчина из административной группы.

– Поизносите слова на Хатуту, а я буду записывать транскрипцию, – предложил он. Поль стал называть знакомые растения, мужчина стал подписывать апликации авторучкой. Многие проивстали с мест, чтобы видеть апликации. Большинство этих растений не имело названий. Поль так и говорил: – Такого названия нет. – Указав на рисунок дерева с узкими листьями, Поль сказал:

– А такие деревья на Хатуту не растут.

– Неправда! – воскликнул Мишель. – Этот вид сикоморы я заснял, он у меня попал в кадр.

– Я так понимаю, – сказал Бернар, – что полинезийцы дают названия только тем растениям, которые употребляют в пищу, или используют практически.

– Не только полинезийцы, – заметил Мишель. – В Париже растут десятки распространенных видов деревьев, однако парижане знают только каштан, дуб и тополь. Большинство парижан не знает названия кустов, которые растут под их окнами.

– Это правда, – согласилась мадам Планше. – Человечество равнодушно к ботанике. Парижане тоже знают только те растения, которые употребляют в пищу. Даже в цветочных магазинах покупатели говорят: приложите к букету вон те белые цветочки.

Потом выступали зоологи, ихтиологи, и у многих были вопросы к Полю. Затем пошло обсуждение культуры Полинезии. Поль только теперь узнал, что корабль «Васко да Гама» до Маркизских островов сделал еще девятнадцать высадок, некоторые из них длились по нескольку дней. Относительно Маркизов мадам Туанасье заставила Поля повторить то, что он говорил ей раньше о конструкции каноэ. То, что Поль никогда не слышал о двойных каноэ, вызвало некоторое недоумение. Бернар высказал предположение, что идею двойных каноэ подсказали туземцам сами европейцы в восемнадцатом веке. Еще много говорили о религии Западной Полинезии. О религии на Маркизах сказать было нечего, поскольку она сводилась к безобидным суевериям. Как и в начале конференции, выступил мсье Вольруи. Он поблагодарил Поля и выразил благодарность Роже, чья идея высадки на Хатуту принесла столько пользы экспедиции. Казалось, конференция закончена. Но тут с места поднялась мадам Туанасье.

– Мы еще не решили главного вопроса, – сказала она. – Это вопрос о письменности Полинезии.

– Это очень сложный вопрос, – заметил мсье Вольруи. – На это потребуется много времени.

– Безусловно, – твердым голосом согласилась мадам Туанасье. – Конференция может быть продолжена завтра и послезавтра, но этот вопрос мы должны решить здесь. Среди нас есть эксперты лингвисты, социологи, специалисты по культуре Полинезии, представители правительственной администрации. В Париже будет трудно собрать столь компетентное общество.

– Мадам Туанасье права, – поддержал ее Роже. – Не секрет, что в министерстве много бездельников, не имеющих понятия о полинезийской культуре. В Париже они обязательно вмешаются в это дело и всё запутают.