Королевство Хатуту - Страница 45

Когда Поль вышел на палубу, он увидел Бернара и пожилую даму-лингвистку, специалистку по Океании. Он видел ее на конференции.

– Мсье Дожер, – обратилась она к нему, – почему вы сбежали с конференции? У нас были к вам вопросы.

– Это ничего, – успокоил Бернар. – После Панамы у нас будет еще конференция. Мсье Дожер, мы идем стелять в тире. Хотите пойти с нами? – Тир был внизу – единственное помещение на пароходе, которое сохранилось в первоначальном виде с тех пор, когда пароход был военным. Здесь уже были Мишель, Антуан, Роже и еще несколько человек. Здесь же был капитан. На стойке пистолеты и ружья. Роже взял большой пистолет какой-то новой, неизвестной Полю марки, и стал целиться. Мишель и Антуан тоже целились. Поль выбрал пистолет поменьше, вроде тех браунингов, которые он знал в детстве. Роже сказал:

– Моя мишень под красным кружком. Цельтесь в соседнюю. – Поль прицелился. С непривычки руку повело, и он опустил пистолет. Затем он поднял его и, поймав центр мишени на мушку, сразу выстрелил. Когда все сделали по выстрелу, дежуривший матрос поднял руку, и все направились к мишеням. Мишель сказал:

– А я уже стал попадать ближе. Что значит тренировка! – и тут же воскликнул: – Мсье Дожер! Вы попали точно в центр! – Поль это видел. Он сказал:

– Меня учил отец. Он хорошо стрелял. – И тут же он поймал на себе взгляд капитана. Поль не стал больше стрелять, а выждав подходящий момент, незаметно вышел. На палубе его догнал капитан.

– Мсье Дожер, у меня к вам вопрос.

– Слушаю, капитан, – ответил Поль, как отвечали матросы. Они остановились у перил.

– Я бы хотел выяснить некоторые детали, – сказал капитан. Поль молча смотрел на пробегавшие волны. – В моторной лодке, которая вас привезла на корабль, было шесть человек. Четверо из них, те, которые выходили на остров, знают язык маори. Они слышали, как вы говорили с мальчиком островитянином, из чего заключили, что это ваш сын. Это так?

– Так, – согласился Поль. Капитан спросил:

– Вы рано женились?

– В двенадцать лет. – Капитан продолжал:

– Ваш сын гораздо светлее маори, поэтому вы раскрасили его, а заодно и себя, чтобы наши люди не догадались, что вы белый. Поэтому же вы держались со своим сыном подальше от наших людей. Вероятно, вы опасались, что убийство, которое совершил ваш отец, может как-то отразиться на вашей жизни среди белых людей. Но в последний момент вы передумали и решились, будь что будет, вернуться в цивилизованный мир. Так?

– Так, – опять согласился Поль.

– Вам нечего добавить? И вы будете отвечать «так» на все мои вопросы?

– Так, – ответил Поль, и капитан улыбнулся.

– А кто была ваша жена? – спросил капитан.

– Дочь короля Хатуту.

– Наконец-то вы что-то сказали. Они всё поняли правильно. Вы послали сына к жене, чтобы она сказала королю, чтобы он попросил Бернара дать ему таблеток от катара желудка. Бернар дал. И король сказал ему, что она его дочь. Вы это знаете?

– Я после этого больше не говорил с женой.

– Таким образом, вы являетесь зятем короля Хатуту? – Поль ответил:

– Да. После смерти Намикио, короля Хатуту, мой сын станет королем Хатуту. У Намикио нет сыновей. У них такой закон: если у короля нет сыновей, следующим королем становится его внук.

– Вот этого я не знал, – улыбнулся капитан. – Как зовут вашего сына?

– Тав-Чев.

– И ему предстоит стать королем?

– Да. – Капитан произнес раздельно:

– Его величество Тав-Чев. А ведь он сможет при вашем содействии претендовать на представительство в ООН. Правда, без права голоса, потому что населения недостаточно.

– А что это такое? – спросил Поль.

– Это серьезнее, чем Лига Наций. Вы помните, что это такое?

– Нет.

– Спросите в библиотеке у мадам Туанасье. Запомните: Организация Объединенных наций. ООН. – И капитан повторил: – Его величество Тав-Чев. Это интересно. Вы этого еще никому не говорили?

– Нет.

– На всякий случай пока не рассказывайте. Те четверо, которые выходили на остров, доложили мне о вашем родстве с королем, и мы договорились никому не говорить, пока вы сами не скажете. Об убийстве на Таити здесь на корабле знают только я и мсье Курбэ, наш радист. В Панаме, если мы свяжемся с Парижем, вы, вероятно, узнаете, что стало с вашей матерью. Вам всё понятно?

– Всё понятно. Спасибо, капитан. – Капитан улыбнулся:

– Вы мой подопечный. Здесь, на корабле, я самый ответственный за вас.

Поль шел по палубе, и пасмурное небо казалось ему теперь выше, а океан шире. Вся жизнь была впереди в открывающемся для него цивилизованном мире. После обеда он в своей каюте занялся чтением книги о Парижской коммуне и Русской революции, заглядывая в словарь.

В дверь постучали. Поль открыл. Это была мадам Туанасье. Она была всё в том же сером платье, только на плечи был накинут красный жакет. В руках у нее были две толстые книги. Официальным тоном она сказала:

– Литература для усвоения современного языка. – Она прикрыла за собой дверь, подошла к столику под иллюминатором, положила на столик толстую книгу. – Это том энциклопедии. Здесь Советский Союз. Сокращенно СССР. А это, – она положила сверху еще одну книгу, – Статьи Зигмунда Фрейда. Я заложила страницу со статьей о природе сновидений. – Оказывается, она запомнила, что Поль говорил ей о своих снах. Белые женщины тоже любят, когда им говорят необыкновенные вещи. И тут Поль заметил некоторые изменения в ее фигуре. Еще не осознав, что изменилось в фигуре этой женщины, он шагнул к ней, обнял за плечи, как и тогда, в библиотеке, и почувствовал руками, что на плечах и спине ее нет никаких дополнительных лямок. Она не двигалась, пристально, как и тогда в библиотеке, глядя в его глаза. Его рука скользнула вниз: спина, слегка выгнутая талия, переходящая в четко округленные ягодицы. Платье было надето на голое тело. Он повел рукой вверх. Платье застегивалось на спине. Вертикальный ряд крючков, скрытых продольным швом. Он стал расстегивать крючки, начиная с верхнего. Расстегнутое платье повисло на ее плечах. Он слегка отодвинулся от нее и, взявшись за подставные острые плечи, потянул платье вверх. Мадам Туанасье, прикрыв веки, гибким движением подняла руки. Платье легко снялось через ее голову, и Поль положил его на столик поверх толстых книг. Теперь она была голой, в одних туфлях на высоких каблуках. Фигура ее показалась Полю красивой. Четко, будто высвеченное солнцем, белело незагорелое тело там, где положено быть купальнику. Тряхнув головой, она небрежным движением руки поправила волосы, присела на кровать, сказала: