Королевство Хатуту - Страница 125

125

– Хорошо, мороз не сильный, – сказал один рабочий. Бригадир спросил:

– Антуан, ты раньше работал на бетоне?

– Нет, – ответил Поль. – Я работал кровельщиком. – После еды Поль подошел к телефону-автомату в углу кафе, позвонил домой. Трубку взяла Марго. Когда Поль сообщил, что он сегодня нанялся работать бетонщиком, Марго спросила:

– Как это?

– Надо знать все стороны цивилизованной жизни, – пояснил Поль.

– Мы же сегодня едем на бал.

– Мы работаем до темноты. Так что я успею.

– А где это? – спросила Марго.

– На эспланаде у Риволи.

– Прямо на улице?

– Да. – Когда Поль подошел к своему столику, молодой рабочий спросил с улыбкой:

– Девочке звонил?

– Ага.

– Договорился?

– Да. – Другой рабочий спросил:

– Она официантка? – Поль сперва не понял, но тут же сообразил, что на их социальном уровне далеко не у всех девушек есть телефоны. Официантка по их понятиям это девушка высокого класса. И он ответил:

– Да. Она работает официанткой в кафе на Сан-Мишель. – Рабочий сказал:

– Молодые официантки строят из себя целок, а на деле – такие же бляди. – Молодой рабочий, глядя на Поля с явной завистью, спросил:

– Антуан, а ты где загорел так?

– В Испании. На кровельных работах. – Ту они увидели в окно, как подъехал мотор, и торопливо вышли из кафе. Поль уже знал, что бетон в грузовике ворованый. Шофер возит бетон на большую стройку и после разгрузки оставляет на дне кузова немного бетона на одну тачку. Работу надо было закончить сегодня. Хозяин кафе, для которого они делали новый тротуар, хотел открыть свое кафе после ремонта в первый день нового года. Это считалось хорошей приметой. Работа продолжалась до сумерек. По окончанию работы они вбили в землю деревянные колышки и натянули веревки по периметру нового тротуара. Пошел мелкий снег.

– Успели до снега, – сказал бригадир.

Когда Поль шел по эспланаде к Риволи, он вдруг увидел Марго. Она стояла на остановке автобуса и притворялась, что ждет автобус. Она была в манто и меховой шапке по фасону похожей на военную пилотку. Это ей шло. Поль остановился перед ней. Оба улыбались.

– Ты зачем пришла?

– Посмотреть, как ты работаешь. Было интересно. А ты весь в цементе. Даже лицо, – и она провела рукой в перчатке по его щеке.

– Это красиво?

– Красиво. – Они оба продолжали улыбаться. Домой они шли быстрым шагом, и Марго по установившейся между ними привычке обеими руками держала его за локоть. Это было приятно. Поль чувствовал усталость в руках, плечах и пояснице: работать пришлось много в наклонку. Но это была приятная усталость. А вот рабочим приходилось так работать каждый день, и навряд ли усталость была им приятной. Дома, пройдя в гостиную, Поль положил на стол десять франков, которые ему выдал бригадир из расчета два с половиной франка в час.

– Это я заработал на бетонных работах, – сказал он маме. Она улыбалась. Она уже обсудила с Марго рабочий эксперимент Поля. Они все понимали. После душа Поль в своем красном халате с золотыми кистями растянулся на кровати, раскинув в стороны руки и ноги. Тяжело дается рабочим их хлеб с колбасой, одежда, жилье. В дверь постучали.

– Айда! – отозвался Поль. Вошла Марго.

– Устал? – спросила она.

– Устал, – ответил он с улыбкой, даже не пошевелившись. Марго присела на край кровати, сказала таинственным голосом:

– А мама начала рисовать. – Поль привстал на локте.

– И что она рисует?

– Наверное, натюрморт. Она взяла из гостиной вазу с цветами и унесла в свою рабочую комнату.

– Я хочу посмотреть, – сказал Поль. Марго мотнула головой.

– Нельзя. Вспугнешь. Она давно не рисовала. – Тронув Поля за плечо, она сказала: – После твоего приезда она очень изменилась.

– А мне показалось, она осталась такой как раньше.

– Вот, наверное, она и стала такой, какой ты ее знал в детстве. – Она снова коснулась плеча Поля, а потом вскочила: – Я же еще не примеряла своего нового платья!

К приходу Анри они все трое были одеты к балу. Поль был в смокинге, мама в узком вечернем платье, в котором была в опере, Марго в лиловом декольтированном платье, расходящемся от талии широкими складками. В машине Поль сидел рядом с Анри, а на заднем сиденьи мама и Марго сидели подальше друг от друга, чтобы не смять платье Марго. Их появление в доме на Ламбаль было оглашено приветственными криками. Это была толпа юношей и девушек в вечерних туалетах, среди которой попадались и люди старшего возраста: кое-кто из профессуры Сорбонны, а некоторые студенты были со своими родителями, как например, сама Адриена. Она была впереди толпы. Мелькнуло лицо Оскара. Не здороваясь, Адриена подхватила Поля под руку, повела в большую гостиную, толпа следовала за ними. В гостиной на передней стене висел громадный как киноафиша фотоснимок – во много раз увеличенная копия снимка из сегодняшей газеты. На снимке были Поль и Феликс Гуин. Президент Франции пожимал Полю руку. Увеличенная фотография была настолько зернистой, что вблизи напоминала вентиляционную решетку. Адриена подвела Поля к снимку, повернула его лицом к толпе, кто-то подал ей микрофон с волочащимся шнуром, и она сказала в микрофон:

– Прошу познакомиться: наш соученик по университету Поль Дожер, близкий друг Феликса Гуина. – Толпа весело заорала. Оркестр из десяти человек, расположенный в остекленной нише, заиграл Марсельезу. Потом Адриена, фамильярно держа Поля под руку, стала представлять ему своих многочисленных знакомых. На Адриене было красное платье с ассиметричным декольте, которое полностью открывало одно ее матово белое плечо, другое плечо было закрыто пышными складками, которые переходили за спиной в короткий шлейф. Перед Полем проходили лица молодых мужчин и девушек, которых ему представляла Адриена, и он уже не запоминал их имен. Когда перед ним появились родители Адриены, он сразу узнал их.

125